Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг - Страница 187

187

На Пленуме по «антипартийной группе» в 1957 году Климент Ефремович не только маршалов Жукова и Конева в глаза назвал лжецами за то, что они распространили слух, будто Ворошилов заявлял о вводе танков в Москву для защиты Хрущева, но и попытался выяснить, кому принадлежит авторство сплетни о его предложении послу Ирана. Все сделали вид, что они впервые такое слышат. Тогда он этой мафии прямо заявил, что не им его учить, что и как говорить послам, ему учителя в этих вопросах не нужны.

Но это было потом, а после XX съезда нужно было срочно восстанавливать международный авторитет Советского Союза, который начал сыпаться из-за «секретного доклада».

ГДР, Финляндия, Бельгия, Афганистан, Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, Турция, Чехословакия, Вьетнам, Индия, Индонезия, Монголия, Непал, Китай, в некоторых странах по два раза — это только за два года, по 1958 год, международные поездки Ворошилова. В 77 лет. Потом Климента Ефремовича изображали в виде старичка, неосознававшего время и место в котором он находится, несущего революционную чушь про свержение тиранов иностранным дипломатам.

Такая ложь, естественно, только ненавистью питаться может. Повод для ненависти к Ворошилову-дипломату был. Во время визита в Китайскую Народную Республику Климент Ефремович совершил дипломатический демарш, который изменил складывающуюся политическую реальность после ревизионистского выступления Н.С.Хрущева на XX съезде КПСС.

Тот мир, в котором мы живем, мир, где амбиции мирового империализма во главе с США сталкиваются с коммунистическим влиянием мощного Китая, во многом результат политической смелости Ворошилова. Каким он мог быть — достаточно посмотреть на то, что стало с социалистическими странами Восточной Европы и представить такой же марионеточный режим в Китае. И место России в этом мире представить. Страшно? Страшно — не то слово. Лучше даже не пытаться думать о таком. Гибель России — не тот сюжет, о котором можно судачить.

5 апреля 1957 года ТУ–104, с возглавляемой К.Е. Ворошиловым советской делегацией на борту, приземлился в аэропорту Пекина. Начался международный визит, аналогов которому международная дипломатия никогда до этого не знала, ничего подобного не происходило и после.

Обстановка в Коммунистической партии Китая в то время была, если выражаться корректно, сложной. Там происходило почти то же самое, что и в ВКП(б) после окончания Гражданской войны, у китайских товарищей тоже собственные троцкисты были. Представления о том, что Великий Кормчий был всевластным диктатором, окруженным китайскими болванчиками — дики и нелепы, они могли возникнуть только в больном мозгу расиста. Процессы, происходившие в ВКП(б) и КПК были исторически обусловлены, потому и схожими. С «небольшим» нюансом — наш XX съезд КПСС их дополнительно катализировал, оппозиция Мао Цзэдуну получила мощнейшее идеологическое подкрепление, вынудила Мао пойти на широкую дискуссию, которая была названа компанией «Пусть расцветают сто цветов». Красноречивое название, точно отражающее идеологический разнобой в КПК.

Доступная фактология о тех событиях, имеющаяся в нашем распоряжении, крайне бедна, сказались результаты антикитайской позднесоветской политики. Поэтому я могу только высказывать предположения об истинной подоплеке происходившего в 50–60-е годы в разрезе советско-китайских отношений, опираясь на последовательность происходивших событий.

К моменту разгара внутрипартийной борьбы в КПК и прибыл в Китай Климент Ефремович. По просьбе Мао Цзэдуна он формат визита изменил так, что потом Хрущев, по имеющимся воспоминаниям, мочился крутым кипятком. До Ворошилова и он сам, и другие советские лидеры Китай посещали, только ничего даже близкого к тому, что происходило с Ворошиловым, с ними там не случалось. С Хрущевым Мао вообще через губу разговаривал, с трудом скрывая острую неприязнь. Наши историки до сих пор еще утверждают, что китайцы поддержали решение XX съезда о «ликвидации последствий культа личности». В доказательство они приводят отсутствие официальных протестов со стороны КПК, продолжавшиеся контакты и сотрудничество между СССР и КНР. Только 6 сентября 1963 года вышла редакционная статья газеты «Жэньминь жибао» и журнала «Хунци» «Возникновение и развитие разногласий между руководством КПСС и нами», которая камня на камне от КПССовской лжи не оставила: «Факты показывают, что целый ряд принципиальных разногласий в международном коммунистическом движении возник более семи лет тому назад. Говоря конкретно, эти разногласия начались с XX съезда КПСС, состоявшегося в 1956 году. XX съезд КПСС явился первым шагом, с которого руководство КПСС начало своё движение по пути ревизионизма. С того времени ревизионистская линия руководства КПСС прошла через стадии возникновения, становления, дальнейшего развития и систематизации. Познание людьми ревизионистской линии руководства КПСС также прошло процесс постепенного углубления. Мы неизменно считали и считаем, что многие выдвинутые на XX съезде КПСС взгляды относительно международной борьбы и международного коммунистического движения в современную эпоху являются ошибочными и идут вразрез с марксизмом-ленинизмом. В частности, взгляды по двум вопросам — полному и огульному отрицанию И.В. Сталина под предлогом так называемой «борьбы против культа личности» и мирному переходу к социализму через так называемый «парламентский путь» представляют собой грубейшие принципиальные ошибки. Критика И.В. Сталина на XX съезде КПСС была ошибочной как с точки зрения принципа, так и с точки зрения метода… Факты говорят, что после XX съезда КПСС руководящие товарищи из ЦК КПК не раз со всей серьёзностью критиковали ошибки руководства КПСС на встречах внутреннего порядка.

187