Когда недавно господин С.В. Мироненко обнародовал документы о 28-ми панфиловцах, поднялся страшный кипишь в историко-патриотических кругах. Мироненко упрекали в том, что он, заявляя, что документы из архива свидетельствуют о фальсификации подвига панфиловцев фронтовым корреспондентом «Красной Звезды», неправильно трактует их. Я в ЖЖ указывал возмущающимся, что бумажки, представленные Мироненко, выглядят «немного» странновато, они больше на липу похожи. Во-первых, там какая-то странная регистрация. Во-вторых, документы секретные, но в них секретной информации… нет. Я понимаю, что те, кто не сталкивался с секретным делопроизводством, могут думать, будто секретить можно любую бумажку, если есть желание информацию в ней сделать доступной только строго определенному кругу лиц. Уверяю вас, это не совсем так. Вернее, совсем не так. Засекречиванию подлежит только документ, в котором имеются сведения, отнесенные к государственной тайне. А перечень этих сведений определяется законодателем. Перечень с годами меняется, но принцип, по которому он составляется, остается неизменным, поэтому если вы видели этот Перечень в сегодняшней редакции, то можете иметь представление, что в нем было и 70 лет назад. А в том, что публике показал Мироненко, даже намека нет на секретные сведения. Что там секретного — приговор суда над пособником фашистов? Так суд открытым был…
Но сама личность архивиста меня заинтересовала. Я покопался в его биографии и тут… Оказалось, что папа Сергея Владимировича — известный писатель Владимир Жухрай. Известен же Владимир Жухрай не только своими книгами о Сталине, но и тем, что он сам себе присвоил последовательно звания от генерал-майора до генерал-полковника, представлялся начальником какой-то личной аналитической контрразведки Сталина, т.е. субъект во всех отношениях замечательный. Обычно таких лечат в закрытых медучреждениях, либо, если психиатр выяснит, что клиент «косит», привлекают к ответственности за мошенничество. Но Владимира Жухрая и не лечили, и не судили. Такое впечатление, что ему власть чем-то очень сильно обязана была или боялась тронуть, поэтому дедуля и резвился на всю катушку в генеральской форме. А в 2008 году он дал интервью корреспонденту газеты «Московский Комсомолец», в этом интервью, кроме своего всегдашнего бреда о возглавляемой им личной аналитической контрразведке Сталина, генерал-самозванец ляпнул кое-что такое, что у меня даже легкий ступор вызвало, корреспондент на эти его слова, кстати, внимания не обратил, а слова-то сенсационные:
«Профессор Воскресенская сказала, что отличить мою речь от сталинской невозможно. Потом, у меня же одинаковый с ним почерк. Вещи удивительные происходят. Их ничем, кроме мистики, не объяснишь».
Мистика, конечно, здесь совсем не причем, если только Жухрая зеленый чертик не надоумил стать генерал-полковником. Копировать речь, стиль и манеру изложения мыслей другого человека — вполне доступная задача. И почерк тоже скопировать труда большого не составляет, а если есть под рукой консультирующий опытный графолог, то копировать можно так, что никакая экспертиза потом точно подделку не установит. А если это делать достаточно часто, то такой почерк станет и привычным. Вот только зачем это нужно? С двух раз догадаетесь? Или одного достаточно? Конечно, такие навыки требуются главным образом для производства фальшивок.
А вот то, что сын умельца подделывать речь и почерк Иосифа Виссарионовича Сталина стал директором Государственного архива Российской Федерации — это и есть самая настоящая мистика. Настоящая чертовщина.
После того, как прояснилась ситуация с семейной династией Мироненко, которых я подозреваю в фальсификации архивных документов, мне стали понятны очень многие документы, касающиеся К.Е. Ворошилова.
О РАБОТЕ ТОВАРИЩА ВОРОШИЛОВА
Постановление ЦК ВКП(б) (1942 год)
1. Война с Финляндией 19391949 г. вскрыла большое неблагополучие и отсталость в руководстве народным комиссариатом обороны. В ходе этой войны выяснилась неподготовленность народного комиссариата обороны к обеспечению успешного развития военных операций. В Красной армии отсутствовали минометы и автоматы, не было правильного учета самолетов и танков, не оказалось нужной зимней одежды для войск, войска не имели продовольственных концентратов. Вскрылась большая запущенность в работе таких важных управлений народного комиссариата обороны, как ГАУ (Главное артиллерийское управление), Управление боевой подготовки, Управление военно-воздушных сил, низкий уровень организации дела в военных учебных заведениях и др. Все это отразилось на затяжке войны и привело к излишним жертвам.
Товарищ Ворошилов, будучи в то время народным комиссаром обороны, вынужден был признать на Пленуме ЦК ВКП(б) в конце марта 1940 года обнаружившуюся несостоятельность своего руководства.
Учтя положение дел в народном комиссариате обороны и видя, что товарищу Ворошилову трудно охватить такие большие вопросы, как народный комиссариат обороны, ЦК ВКП(б) счел необходимым освободить товарища Ворошилова от поста наркома обороны
2. В начале войны с Германией товарищ Ворошилов был назначен главнокомандующим Северо-Западного направления, имеющего своею главною задачею защиту Ленинграда. Как выяснилось потом, товарищ Ворошилов не справился с порученным делом и не (умел организовать оборону Ленинграда. Ввиду всего этого Государственный Комитет Обороны отозвал товарища Ворошилова из Ленинграда и дал ему работу по новым воинским формированиям в тылу.