Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг - Страница 87

Кроме того, после Первой мировой военная наука претерпевала революционные изменения. На смену пехотно-обозных армий шли войска механизированные, насыщенные артиллерией, авиацией. Войска становились маневреннее, подвижнее, прежние принципы организации боя и руководства им уходили в историю, военную науку нужно было создавать во многом заново, опыт предыдущих войн в качестве основы для обучения командного состава совершенно не годился.

Почему, к примеру, военные историки, подобные Черушеву, не приписывают К.К. Рокоссовскому военной безграмотности? Константин Константинович тоже академий не заканчивал, его образование ограниченно курсами комсостава, что не мешало ему командовать фронтом, а потом еще и создавать армию Польской Народной Республики. Ведь понятно, что именно такие военачальники, как Г.К. Жуков и К.К. Рокоссовский, командуя ротами, батальонами, полками, дивизиями, корпусами в период строительства армии, перехода ее на механизированную основу, во время повседневной деятельности, на учениях, маневрах, штабных играх и создавали новую военную науку. Полученный в результате их командования опыт изучался, систематизировался, дополнялся и развивался военными учеными, а сами командиры были в центре этой деятельности. И странно выглядела бы идея посадить за парту командира мехкорпуса, на основе опыта которого велось преподавание по управлению мехкорпусом. Что могла дать этому командиру корочка о высшем академическом образовании кроме возможности ношения на груди академического значка?

А уж идея посадить за парту целого наркома обороны, под руководством которого велась эта деятельность в масштабе всей армии, могла прийти в голову только ученому идиоту, который не в состоянии осознать, что компетентность в военных вопросах организатора деятельности всего военного ведомства, да еще во время коренных изменений в военном деле, несравнима с компетентностью любого профессора академической кафедры.

Да, военно-научная мысль 30-х годов ознаменовалась появлением целой когорты выдающихся военных теоретиков среди советских военачальников. Да, теоретическими трудами в области тактики, оперативного искусства и стратегии сам Климент Ефремович не отметился. Отсюда можно делать вывод об отсутствии его вклада в развитие военно-научной мысли. Если у самого мыслительный процесс в состоянии полного убожества, то можно делать такой вывод — дуракам многое прощается, потому что с дураков взять нечего. Вообще-то Климент Ефремович оставил довольно значительное количество трудов, посвященное вопросам строительства вооруженных сил страны Советов, одна фундаментальная работа «Сталин и Красная армия» чего стоит! Из ее названия, ее не читая, многие исследователи видят в ней панегирик подхалима Вождю. Благо, что в наше время идет активный процесс переосмысления роли Иосифа Виссарионовича, как руководителя партии и государства, как военного деятеля, и в контексте этого переосмысления начинает меняться и отношение к упомянутой работе Климента Ефремовича.

Но ведь Ворошилов и не занимал должность военного теоретика на кафедре Академии Генштаба. Ни одного дня не занимал такой должности. И если бы он засел за написание научного труда в области военного дела, это выглядело бы как наглое манкирование должностью наркома и желание обессмертить свое имя бессмертным трудом. Зачем наркому лично заниматься разработкой теории, если в его подчинении орды профессоров и докторов наук с кандидатами этих же наук?

Кстати, у Климента Ефремовича даже «не хватило ума» защитить кандидатскую и докторскую диссертации. У Сталина такого ума тоже не нашлось. Казалось бы, чего им стоило вызвать к себе академиков и шепотом на ухо подсказать идею такой диссертации? Разве не нашлись бы научные рабы, которые всё сделали бы? Вот бы было замечательно — К.Е. Ворошилов, доктор военных наук, профессор. Академик. Хрен бы кто потом писал о необразованном слесаре!

При этом тот же Черушев, самый, на мой взгляд, подлый фальсификатор и клеветник на Первого маршала, в своих книгах утверждает, что в РККА 30-х годов трудились выдающиеся военные теоретики, только их потом зачем-то, этих теоретиков, перестреляли. Вроде и против Советской власти они ничего не замышляли, но Ворошилову чем-то мешали. Чем мешали — непонятно. Ладно, если бы их в распыл, а их труды Климент Ефремович себе присвоил бы, но ведь не было же такого!

Давайте посмотрим на один интересный документ, что бы начать что-то понимать в том, как организуется работа этих самых военных теоретиков и какую роль играл нарком в развитии военной мысли.

«Народному комиссару обороны Союза ССР тов. Ворошилову

По Вашему приказанию я дал через Особый отдел ОГПУ задание Верховскому А.И. написать о «Глубокой тактике». Работу его, вернее набросок, направляю Вам для ознакомления. Некоторые его мысли заслуживают внимания.

Начальник Главного управления РККА

20 июня 1933 года Фельдман»

А.И. Верховский — бывший военный министр Временного правительства, человек очень интересной биографии. Вот он находился под следствием по обвинению в участии в антисоветском заговоре, и сам Ворошилов дал задание Верховскому написать научную работу. Это называется «Специального военного образования Ворошилов не имел, да, откровенно говоря, и не стремился к этому…»?

Замечательно, что это письмо сам же Черушев и опубликовал в своей статье, но к пониманию того, что К.Е. Ворошилов в должности наркома обороны прилагал колоссальные усилия для развития военной науки, вплоть до того, что даже арестованным поручал разрабатывать вопросы теории, не додумался. Т.е., Ворошилов точно знал, какой именно специалист может заняться определенной проблемой. Это уровень. Такой уровень компетенции принято называть сталинским, не так ли?