Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг - Страница 70

«Вот свидетельство одного из них — начальника штаба казачьей Донской армии генерала Келчевского.

“Красная конница, — писал он, — во всё внесла новые приемы, начиная с разведки. Высылая в разведку редко по одному, а большей частью по два и даже по три эскадрона на каждое направление, они снабжали эти эскадроны большим количеством пулеметов на тачанках, чего раньше никогда не бывало, они сбивали не только разъезды противника, но и крупные его части и всегда добивались цели разведки. Благодаря этому они подходили к полю боя и вступали в бой всегда с открытыми… глазами. Дальше, ведя главные силы в бой, они назначали в авангард полк и даже бригаду от дивизии. Главные силы, подходя к бою и сойдясь на дистанцию действительного артиллерийского огня, не прятали, а смело выдвигали вперед могучую артиллерию с огромным числом ездящих пулеметов (на тачанках) и с броневиками, которые, смело выдвигаясь, расстреливали головные части конницы противника. Во время действия своей артиллерии красные конные дивизии на широких аллюрах и огромными массами развертывались и безостановочно шли в атаку. Кавалерийские начальники красных никогда не боялись неудачи в атаке своих головных полков. Они часто даже пользовались этой неудачей. Когда противник начинал преследование этих головных полков при их неудаче, главные силы красной конницы, дав ему увлечься, наносили могучие удары, а часто окружали конницу противника своими шедшими на уступе лучшими и отборными полками. Если противник, потерпев неудачу, давал тыл, они жестоко преследовали его на десятки верст, сперва отборными по конскому составу полками, затем отдельными эскадронами и броневиками. Преследование велось на один, на два перехода без боязни очутиться далеко в тылу превосходящих сил противника. По окончании успешного боя конница обычно шла на отдых в неглубокий тыл. Это у Буденного было введено в разумное правило, причем, в то время, пока конница отдыхала, пехота, которая придавалась Конной армии, чего тоже до сих пор никогда не бывало, держала фронт, служа как бы щитом хорошо поработавшей коннице. Но стоило только врагу поднажать, как конница решительно выдвигалась вперед, наносила удар и дальше или преследовала врага, или вновь заслонялась пехотой. А пока конница преследовала противника или билась с ним, пехота совершала марш вполне спокойно и спокойно занимала указанные ей пункты, чтобы опять послужить щитом коннице. И вот благодаря умелому сочетанию действий пехоты и конницы не только пехота, но и конница всегда находилась в отличном порядке. Люди бодры и веселы, лошади сыты и хорошо убраны”».

Не правда ли, очень похоже на тактику немецких танковых и моторизованных дивизий? Но и это еще не всё. Немцы никогда тупо не ломились сквозь жесткую оборону противника, они старались нащупать в ней слабые места, рвали там и в прорыв сразу вводили массу подвижных войск на большую глубину. Новшество?

Как бы не так. 26 мая 1920 года Первая Конная приступила к взлому долговременной обороны поляков у Казатина. Сходу прорыв не удался. Климент Ефремович с Семеном Михайловичем не имели намерения положить армию у польских окопов, стали искать слабое место в обороне, нащупали это место, 5 июня под Самогородком смяли ляхов и армия устремилась в тыл противника, на Бердичев и Житомир, 3-й польской армии Рыдз-Смиглы стало светить окружение, поляки начали отступление, похожее на панический драп. 12 июня буденовцы вошли в освобожденный Киев, 10 июля был занят Ровно.

Само собой, если Юго-Западным фронтом командовал Егоров, то и командование было точно такое же, как и в начале боевого пути Первой Конной — без связи и снабжения. Всё повторилось в точности. Но, читая мемуары С.М. Буденного, ловишь себя на мысли, что командованию конармии связь со штабом фронта была нужна, как кобыле рога между ушей. Только мешают уздечку надевать. Когда временами связь все-таки появлялась, то из штаба фронта шли такие приказы, от которых Семен Михайлович ругался, как сапожник, а Ворошилов его успокаивал:

— Да не горячись ты! Может, им оттуда виднее.

Хрен там что Егорову было виднее. Если бы сами Буденный и Ворошилов не озаботились безопасностью своих флангов, а рвались на штурм Львова, как армии под командованием Тухачевского на штурм Варшавы, то у Егорова было бы то же самое, что и у Тухачевского. Один в один.

Может быть, я ошибаюсь. Но только действия этих военспецов настолько повторяющиеся и стандартные, что даже смешно. Как против Деникина они отправляли конармию в глубокий рейд с задачей расчленения фронта противника, а сами в глубоком тылу сидели в ожидании, когда им прилетит весточка с фронта о победе, так они и с поляками воевали. Если же связь неожиданно для них появлялась, то они в полной растерянности отдавали первые пришедшие на ум приказы.

Только у Александра Ильича снова была в подчинении Первая Конная, а у Михаила Николаевича такой армии не было, он решил, что буденовцев ему заменит кавалерийский корпус Г.Д. Гая. И вляпался. Гай — не Буденный. И Ворошилова у Гая не было. Поэтому случилось именно то, что и должно было случиться: Пилсудский поймал войска Тухачевского на том, что тот забыл о флангах, ударил по ним и окружил большую часть соединений. Конный корпус Гая попал в котел, был прижат к границе Восточной Пруссии, выдавлен туда и интернирован.

И, кстати, начальником штаба у Гая был тоже, естественно, военспец Я.Я. Юршевский, подполковник, курсы Николаевской Академии Генштаба закончил. Видно, о флангах на курсе им не рассказывали лекторы.