Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг - Страница 68

Только осознавая такие факты можно понять, почему Климент Ефремович и Семен Михайлович после гражданской войны стали героями легендарными.

С завершением разгрома Деникина сразу поднялся вопрос о переброске Первой Конной на польский фронт. Там к тому времени ситуация была крайне плачевной. Поляки в марте 1920 года захватили Мозырь, части Красной Армии под командованием ранее упоминавшегося военспеца Гитгиса попытку отбить город провалили. Этот военспец, благополучно разваливший второй фронт, которым он командовал, был смещен, на его место, на Западный фронт, сунули еще одного «гения» — Тухачевского.

Второй фронт, Юго-Западный, доверили Егорову, который благодаря действиям Первой Конной, числился в выдающихся полководцах.

7 мая в Киев вошла польская кавалерия. Грозила катастрофа. Деникин-то ушел в отставку, но ВСЮР вместо него возглавил Врангель. И главными спонсорами «черного барона» и Пилсудского были французы, а это уже было гарантией согласованности действий враждебных Советской России сил. Ситуация была более чем опасная.

Единственной силой, которая могла спасти положение на фронте, была Первая Конная армия. Но она находилась на Кавказе, почти за 1000 километров от театра советско-польской войны.

Встал вопрос о ее срочной переброске. И принятие решения о способе переброски армии было бы похоже на веселый водевиль, если бы это не происходило на самом деле.

Климент Ефремович с Семеном Михайловичем сразу же, как только узнали о намерении передислоцировать армию по железной дороге, как указывал РВС Республики, предложили свой план. Конные дивизии должны были перебрасываться своим ходом, техника — железнодорожным транспортом. Аргументы РВС армии были абсолютно здравыми. Армия же конная, после всадника с шашкой и винтовкой, главная составляющая армии — лошадь. Лошадь — это такая «техника», которая без воды и корма неизбежно выйдет из строя. Элементарно умрет. По всему маршруту предполагаемого следования только что прокатились боевые действия с белыми, в результате железнодорожная инфраструктура была основательно разрушена. Главное — разбиты на станциях водокачки. В пути следования не только паровозы было бы трудно водой заправлять, нечем было бы поить лошадей. А конь за (утки 4–5 ведер воды потребляет. Т.е., на станциях нужно было бы лошадей из вагонов выводить к оборудованным поилкам, либо подавать по системе водопроводов воду к вагонам. Но если нет даже водокачек, то проблема организации водопоя конского поголовья становилась неразрешимой. Ворошилов представлял, что такое движение крупной войсковой части по железной дороге в условиях разрухи. Он это пережил во время рейда к Царицыну.

Но даже если удалось бы решить проблему с водой, то с обеспечением фуражом уж точно ничего сделать было нельзя. На станциях скирды сена и амбары с овсом не стояли. И трава между рельс и шпал плохо растет, даже бесполезно из вагона лошадок выводить на выпас. На Кавказе заготовить необходимое количество фуража в ограниченные сроки было невозможно, а сроки поджимали. Даже если бы и заготовили, то для его транспортировки эшелонами невозможно было бы найти достаточного количества подвижного состава.

Т.е., перевозка армии в вагонах привела бы к появлению на советско-польском фронте не Первой Конной, а Первой Спешенной армии. Кони в пути пали бы за дело мировой революции.

Расчеты Ворошилова и Буденного, кроме того, показывали, что перевозка займет минимум 4 месяца при условиях изношенности паровозного парка, дефицита топлива и проблем со снабжением. Через 4 месяца воевать будет поздно. Своим же ходом конница 1000 километров спокойно пройдет за один месяц. Маршрут будет пролегать по сельской местности, где нет особых проблем закупить фураж у населения (да-да, закупали. Именно закупали, да еще помогли крестьянам с сельхозработами, не банда мародеров перебрасывалась).

Но Генштаб уперся на своем. Главком С. С. Каменев вызвал Ворошилова и Буденного в Москву. 30 марта они выехали из Ростова и только через несколько суток добрались до Москвы. В обычных условиях поездка занимала порядка 20 часов, но положение в то время с железнодорожным транспортом было почти катастрофическим. И командование конармии еще раз убедилось, что переброска по железной дороге невозможна.

В Москве у С.С. Каменева состоялось совещание, на котором, кроме Климента Ефремовича и Семена Михайловича, присутствовали начальник полевого штаба РВС Республики П.П. Лебедев и начальник Оперативного управления Б.М. Шапошников. Решался вопрос о передислокации армии.

Штаб РВС настаивал на железной дороге. П.П. Лебедев привел «убедительный» аргумент: времена Чингисхана прошли, наступил век техники, нужно ездить в вагонах, а не скакать верхом. А все расчеты они с Шапошниковым уже сделали. Осталось исполнять.

Буденный с Ворошиловым упёрлись. Приводили свои доводы, что движение в походном строю позволит сохранить дисциплину, к фронту армия подойдет с обозами, т.е. сразу готовой к боевым действиям, да еще по маршруту следования ликвидирует банды на Украине, времени понадобится максимум два месяца.

Лебедев возражал, Шапошников отмалчивался. Каменев закончил совещание тем, что поручил штабу РВС еще раз проверить расчеты. Естественно, впавший в амбицию начальник полевого штаба мог только подтвердить свои выкладки.

Назревала катастрофа. Если бы приказ был отдан, то его нужно было бы исполнять. Крайним за неисполнение приказа сделали бы командование Конармии. Попробовали пробиться к Троцкому, тот принять их отказался, сослался на занятость работой на IX съезде РКП(б), который проходил в это время.