Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг - Страница 61


К оглавлению

61

«Мы вышли уже за рубежи имеющихся у нас карт. Обещанные и, по словам наштаюжа, высланные не поступили. Просьба протолкнуть их кратчайший срок».

Когда читаешь этот «троллинг», то выглядит всё до предела комично. Бывший полковник, грамотный, образованный человек, отправил танковую… простите, конную армию в глубокий, в полтысячи километров, прорыв но, забыл про горючее для танков, т.е. про овес и сено для лошадей. Боеприпасы тоже вне его круга интересов остались. Медицинское обеспечение провалено. Даже карты!!! Карты! — И те не прислал.

Он думал, что Буденный бывший унтер, поэтому карту читать не умеет и полки свои водит по звездам? Ни один пункт по обязательному снабжению армии штабом Южного фронта не выполнен: боеприпасов — нет, фуража — нет, связи — нет, медобеспечения — нет, карт — нет. В каком-нибудь 1941 году приехали бы в штаб сотрудники Лаврентия Павловича, взяли бы такого, как Егоров, под локотки, вывели на свежий воздух, да и шлёпнули бы из пистолета ТТ, потому что смысла вести его до трибунала никакого нет, преступная халатность, как минимум, на лицо.

Другой на месте Егорова, будь у него хоть капля совести, сам застрелился бы от стыда. Слесарь и унтер его учат открытым текстом его же обязанностям. Но честь русского офицера уже к тому времени превратилась в ничто, и комфронта телеграфирует:

«Овса в пути 8о вагонов, сена отправляется 50, остальное до обещанного грузится и будет направлено… Весь вопрос в транспорте, главным образом в топливе. Поэтому давайте больше угля, дабы обеспечить линии хотя бы от Касторной до Харькова и до вас».

Представляете уровень наглости и хамства этого полковника? Весь штат его штаба фронта со всеми структурами тылового снабжения сидит в тылу, ни черта не делает, в глубоком прорыве, не выходя из кровопролитных боев, дерётся с врагом оперативно-стратегическое войсковое соединение, требует от фронта законное — материально-технического обеспечения. А фронт отвечает — у нас топлива нет, отправьте нам топливо, может быть, мы и поезда с фуражом и боеприпасами отправим. Не суки ли? Вот тоже самое подумали и Ворошилов с Буденным, телеграфист трехэтажную матерщину не телеграфировал, конечно, ответ Реввоенсовета был таким:

«Фураж, полагаю, прибудет в 1920 году, а к тому времени при таком фуражном питании, потере и усталости лошадей это приведет пешему строю Конармию… Уголь уже имеется, как я сказал, до 1000оо пудов, но его нужно грузить. Для этого необходимо направить в наше распоряжение побольше дельных технических работников. На первый раз приложим все усилия, чтобы послать в Курск 2 состава с углем».

Описание этих переговоров Семен Михайлович закончил такими ехидными словами: «Комментировать этот разговор по прямому проводу нет надобности».

Комментировать, действительно, нечего. Остается только удивляться, как Александр Ильич дожил до 1938 года. Это сколько же терпения и какие железные нервы были у Сталина и Ворошилова, сколько же шансов они дали этой сволочи стать людьми?!..

Но А.И. Егоров — это еще ангелочек с белоснежными крылышками. То, что происходило дальше — историками советского времени было забыто, потому что такое советским школьникам и студентам рассказывать было категорически нельзя. Если бы на лекции по истории КПСС преподаватель стал говорить о том, как вели себя некоторые командиры Красной армии, то слушатели прямо с мест начали бы задавать вопросы: а почему их не расстреляли? Лектору пришлось бы объяснять, что все-таки их к стенке поставили, только позже. Лет через 20. Во времена «культа личности». И тогда следующий вопрос был бы закономерным: какой-то странный «культ личности», если при нем их так долго терпели.

И так можно было бы допрыгаться до того, что еще в эпоху Брежнева возродился бы сталинизм. Такого допустить, конечно, было нельзя.

К 1 января 1920 года был освобожден Донбасс. Связи со штабом фронта у буденовцев по-прежнему не было. Последний разговор между командованием Конной Армии и Егоровым был 23 декабря, я его цитировал. Да и Реввоенсовет Первой Конной, у меня сложилось такое впечатление, уже плюнул на фронт. Ворошилов, Буденный и Щаденко поняли, что толку от этого командования нет никакого. На обеспечение надеяться тоже перестали, перешли на самообеспечение, тем более, что трудящиеся Донбасса своим освободителям оказывали помощь с радостью. Они нахлебались лиха от белых.

Встал вопрос о дальнейших действиях армии, директивой, полученной при начале наступления на Донбасс, предписывалось выйти к Таганрогу. Разведка доносила, что и белые отводят туда свои части.

Сомнения в правильности прежнего плана возникли у Семена Михайловича, обстановка показывала, что Деникину важнее удержать ключевые опорные пункты — Ростов и Новочеркасск. Ворошилов предложил отдать приказ о движении на Таганрог, выехать в передовые части, там сориентироваться по обстановке. И когда было установлено, что основные силы белых сосредотачиваются в районе Ростова, Реввоенсовет инициативно принял решение одновременно наступать на Таганрог, по плану Егорова, но главный удар нанести в направлении Ростова.

На Таганрог пошли и-я кавалерийская и д-я стрелковая дивизии под общим командованием Щаденко, усиленные бронепоездами, и 6 января ими город был занят.

А 7 января основные силы Буденного ударили в направлении Ростова. В это же время, двигаясь на фланге Конармии, к городу стали подходить части 8-й армии красных, и 7 января две дивизии этой армии, 15-я и 16-я, были атакованы с фланга крупным кавалерийским соединением Деникина, понесли большие потери и отошли, укрывшись за позициями 4-й дивизии Буденного. Вот этот факт запомните.

61