Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг - Страница 51

Оставил мемуары. Если бы наши кинодеятели потрудились их прочесть, то никакого бы желания снимать фильмы о Несторе у них не появилось. Убожество. И мемуары, и сам их автор. Хотя, он даже автор… условный. Редактировал это убожество анархист Волин. Но там ни одна редакция не поможет.

В Царицыне Нестор увидел Ворошилова. И запомнил. В то время в Царицыне был арестован бандит-анархист Петренко, Махно начал планировать, как он писал, его освобождение со свержением Советской власти в городе.

Но: «На такое решительное отговаривание петренковцев от их планов занять город и посчитаться с его правителями — помимо того, что в этих планах петренковцев я видел необузданную жажду мести, бессильную оправдать себя, — меня толкало еще и то обстоятельство, что я в этот же день наткнулся на Ворошилова, в то время создававшего 10-ю армию. Он выступал перед массой портовых рабочих, освещая им положение Царицынского фронта революции против контрреволюции. По речи, чисто деловой, но сильной речи Ворошилова, я понял, что на фронте революции неудачи, что его нужно поддержать свежими силами. Я тут же выступил после речи Ворошилова и осветил этим труженикам то, что творят немецкие юнкера и отряды украинской Центральной рады над революционными украинскими тружениками. Я тоже призывал их оказать помощь вооруженному фронту революции против казаков, которые своей ближайшей задачей ставили занятие Царицына, как центра группирования революционных сил.

Помнится, Ворошилов тогда имел большой успех. Рабочие вынесли резолюцию, что они пойдут на фронт…

Итак, нарисованное Ворошиловым на митинге портовых рабочих тяжелое положение на Царицынском фронте усилило во мне решение во что бы то ни стало отговорить красногвардейцев-петренковцев от мысли нападения на революционный комитет и Совет рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов Царицына с целью овладения городом и разгона, как петренковцы выражались, засевших в нем правителей. Поэтому на другой день в указанный час я был на месте. И когда красногвардейцы-петренковцы встретились со мной (их было на сей раз пять человек), я без стеснения заявил им, что я серьезнейшим образом обдумал их планы и нашел их никуда не годными, а последствия их выступления вредными для нашего общего революционного дела».

Что-то мне кажется, просто испугался Нестор Иванович. Урки пятой точкой опасность чувствуют, он понял, что Климент Ефремович устроит им «освобождение». Этот страх перед Ворошиловым прилип к нему на всю жизнь. Еще до начала ликвидации банды Григорьева, Климент Ефремович лично встретился с Махно. Тогдашнее советское командование пожелало привлечь войско батьки для борьбы с белогвардейцами. Стали искать возможность переговоров. Махно согласился, поставил условие: он будет говорить только с одним представителем власти, и чтобы тот прибыл в его штаб без оружия. В этом условии — вся смелость и отчаянность, которой наделили гуляйпольского бандита пропагандисты. Трусливый шакал.

Поехал Ворошилов. Без оружия, конечно. Один вид героя Царицына у бандоты вызывал усиленную перистальтику кишечника. Переговоры были короткими, попытки батьки юлить Климент Ефремович оборвал сразу:

— Приказы и распоряжения советского командования выполнять неукоснительно. В противном случае, в случае измены, у нас не дрогнет рука расстрелять и вас, и ваш штаб.

Крутой нрав героя обороны Царицына Махно уже знал. Железную руку Ворошилова на Украине тоже почувствовали, созданные им специальные войсковые части ликвидировали крупные банды атаманов Зеленого и Ангела. Махно дал обещание предоставить свое войско для удерживания фронта против белых. И пока Деникин не начал генеральное наступление, худо-бедно махновцы воевали. Другое дело, что эта шантрапа могла держаться до первого серьезного натиска, на нее не рассчитывать нужно было, а готовить части Красной армии, способные махновцев на фронте заменить.

А разбитый Ворошиловым Григорьев побежал искать спасения к Нестору Махно. В штабе у Махно он и был убит.

Из биографии Климента Ефремовича Ворошилова можно извлечь один очень важный урок: излишняя скромность штука крайне вредная. Очень вредная для любого дела. При всем том, что Ворошилов был в СССР при Сталине человеком-легендой, в весовой категории былинного богатыря, и после смерти М.В. Фрунзе он остался, по существу, единственным полководцем Гражданской войны, решения которого в те грозные годы оказывали влияние на всю стратегическую обстановку, каким-то образом позволялось всяким тухачевским-уборевичам-егоровым числиться в таком же ранге полководцев.

Вот эти бывшие «военспецы», не имевшие никаких военных талантов, отравились незаслуженно полученной славой героев Гражданской войны, и начали сначала под винишко расцарапывать на собственном самолюбии гангренозные язвочки, приманивая на запах этих гнилостных ран все иностранные разведки, а потом, попавшись на вербовках, стали мутить свои заговоры. Наполеоны самозваные.

Будь Климент Ефремович хоть немного менее щепетильным, он бы не стал стесняться озвучить «заслуги» этих «героев». Егорова, который прославился тем, что принял от Ворошилова 10-ю армию в Царицыне, самую сильную и боевую часть Красной армии, и силами этих войск добил Краснова. Да еще и с помощью конной бригады С.М. Буденного, сформированной при командовании Ворошилова. А потом Егоров, прыгнув в командующие фронтом, оставил Царицын своему ставленнику Клюеву и тот бездарно сдал город Врангелю, несмотря на то, что Буденный, уже командуя конным корпусом, настойчиво предлагал реальный план разгрома врангелевских войск.