То, что Власик писал, будто его по «делу врачей» взяли… Допрашивать по этому делу могли, как свидетеля, не более. Сел на нары герой-охранник (он еще и героем-любовником был, побрякушек из Германии натаскал столько, что их ему хватило, что бы окучить всех московских дорогих шлюх) по должностной статье.
Теперь сами прикиньте, военные, у которых отобрали натасканное непосильным трудом из Германии барахло, да кого-то из них на нары определили, кого-то в Уральские военные округа пнули, чтобы маршалов не компрометировать на глазах всего мира, Сталина могли только ненавидеть. Но они же Власику помогали и добром трофейным разжиться, и с перевозкой этого добра помогли. Разве не имели они возможностей для шантажа охранника Сталина?..
Чуть отвлечемся. В медицине есть такая штука — постановка диагноза по анамнезу, т.е. по сведениям из жизни пациента. Давайте одному пациенту попробуем по анамнезу поставить диагноз. Прикинем, чем бы он мог болеть?! Врачи — в студию!
Итак, мужчина старше 70 лет, практически с ранней юности находящийся на очень нервной, временами очень опасной, руководящей должности. Пережил смерть двух жен, гибель на войне сына, смерть одного друга и убийство двух друзей, все друзья близкие, сына одного из них даже на воспитание взял. Сам жил в постоянном стрессе — революция, оппозиция, война… Злоупотребление курением. Сидячий малоподвижный образ жизни — кабинетная работа, в основном, да еще и по 12–14 часов в день без выходных… Достаточно. Любой врач вам сразу скажет: осложненный анамнез для атеросклероза и ишемической болезни сердца. А теперь скажите врачу, что этот мужчина ни разу в жизни не пожаловался на приступы стенокардии, т.е. на боли в сердце. Это что, у пациента «вместо сердца — пламенный мотор»?..
А в стране тем временем происходят интересные события. Если точнее, в стране не происходят интересные события, которые должны были иметь место. В октябре 1952 года на XIX съезде КПСС были приняты изменения в Устав Партии и решения, после которых должна была начаться грандиозная волна критики руководителей КПСС со стороны рядового актива, сопровождающаяся масштабной чисткой рядов коммунистов от гнили и накипи. Но ничего этого мы не наблюдаем. Спокойствие. Полный штиль.
Предполагать, что Сталин забыл о решениях съезда невозможно, не таким человеком он был. Железно, он требовал этой работы от ЦК, руководителей на местах. Но эта работа так и не началась до его смерти. Я уверен, что партия в лице ЦК и среднего руководящего звена в конце 1952 года против Вождя взбунтовалась. Вышла из подчинения полностью. Именно поэтому журнал посещений в кремлевском кабинете с конца 1952 года стал белым, как арктический снег. Этот журнал подменили, чтобы скрыть происходившее в Кремле, убрать любые напоминания о том, кто ходил к Сталину и какие вопросы там могли решаться. Естественно, эта ситуация Иосифа Виссарионовича беспокоила больше, чем факт нахождения немцев под Москвой. Страна зависла над пропастью.
Сердце очень пожилого человека этого напряжения и не должно было выдержать.
Тем временем, пришедший вместо арестованного В.С. Абакумова в МТБ чистый аппаратчик С.Д. Игнатьев, отстранил от ведения «дела врачей» следователя Рюмина и потом вообще его вышвырнул из органов. Есть воспоминания такого деятеля, Н. Месяцева (газета «Советская Россия»: «Девяностолетний следователь вспоминает «дело врачей» и другие тайные истории»), как бригада «комсомольцев-стажеров», в которой был Н. Месяцев, изучила материалы дела и там не увидела состава преступления. С его слов, их Сталин попросил разобраться. Ага, любимец прямо Сталина этот Месяцев, только после его смерти постоянно на теплых местечках «стажер-комсомолец» оказывался, вплоть до Председателя Госкомтелерадио. Делать больше нечего было Иосифу Виссарионовичу, как стажеров в следователи лично подбирать.
Еще раз. Жданова лечат профессоры, на ЭКГ — инфаркт, врач, проводивший это исследование, ставит такой диагноз. Профессура врача просит диагноз изменить. Врач настаивает на своем. Лечение больному назначается противопоказанное при инфаркте — больной умирает. Врач пишет письма. Эти письма эта же профессура кладет под сукно.
Это называется — нет состава? Израильские врачи, если верить некоему Ф.М. Ляссу, ЭКГ Жданова смотрели, инфаркт там увидели, но сделали вывод, что одной ЭКГ недостаточно, нужна еще клиническая картина. А раз Тимашук не описала клинической картины, то ей верить нельзя! Ситуация прямо из еврейского анекдота! Так ведь Тимашук не лечила Жданова, а инструментальное исследование провела, которое показало объективное состояние сердечной мышцы. Клиническую картину в «Истории болезни» рисовали врачи-убийцы. Какую хотели, такую и нарисовали. Но клятва Гиппократа гласит — «не навреди!». Есть хоть малейшее подозрение на инфаркт… А там не подозрение — там на ЭКГ вся картина, но они назначают Жданову спортивный режим.
И это — нет состава преступления! Чушь. Игнатьев отстранил от дела Рюмина под предлогом того, что он его медленно расследует и поручил «комсомольцам-стажерам» дело прекратить, передопросить подозреваемых, подменить материалы… Да что угодно! Рюмин слишком далеко зашел. И указание Игнатьева было выполнено.
Мясников в своей книге пишет: «Интересно отметить, что до своей болезни, — по-видимому, последние три года, — Сталин не обращался к врачам за медицинской помощью, во всяком случае, так сказал нам начальник Лечсанупра Кремля… Он, по-видимому, избегал медицины… С каких пор у него гипертония — тоже никто не знал (и он ее никогда не лечил)».