Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг - Страница 157

157

Абсолютно ничего подобного не могло происходить со 2 марта 1953 года! Все существующие версии смерти Иосифа Виссарионовича — ерунда. Основаны они на крайнем неуважении к лицам из окружения Вождя, которые спокойно смотрели на происходившие у них на глазах подозрительно странные события и ничего не предпринимали, только вели лихорадочные переговоры по распределению портфелей и должностей.

Я не буду касаться того, как отреагировали бы Берия, Молотов, Каганович и Маленков на оставление Сталина без помощи в течение почти суток, как они отреагировали бы на недостоверную информацию о месте происшествия, опубликованную в газетах. Но я достаточно хорошо изучил своего героя.

Факт близкой и старой дружбы Климента Ефремовича со Сталиным всё это перечеркивает. Посудите сами, познакомились они еще в 1906 году, сразу сдружились. Потом, после революции 1905–1907 года, Климент Ефремович, скрываясь от полиции, поехал именно к другу, в Закавказье. В Царицыне они стояли против Краснова вместе, по настоянию Сталина Ворошилов возглавил группу советских войск, Первая Конная входила в составы фронтов, членом РВС которых был Сталин. В ЦК они вместе противостояли группировке Троцкого. После смерти Фрунзе именно Ворошилова Сталин выдвинул на наркома обороны. В межвоенный период — «…Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин и Первый маршал в бой нас поведет», «…С нами Сталин родной и железной рукой нас к победе ведет Ворошилов». На всю страну демонстрировалась их близкая дружба. После советско-финской войны — Высшей военной академии присвоено имя Ворошилова. Города его имя носили. Заместитель Сталина уже в Совнаркоме. Почти всю войну — член Ставки ВГК. Ездит по фронтам с Г.К. Жуковым в обозе, ставит его на командование. При нем блокада Ленинграда началась — он же и координировал (считай — командовал) действия фронтов по ее прорыву. Освобождение Крыма — он же, как символический знак для героя ликвидации врангелевщины. В Тегеран — со Сталиным. Финляндия вышла из войны — туда Ворошилова. Венгрия — тоже Ворошилова. После победы групповой снимок с командующими — Климент Ефремович рядом со Сталиным. Парад Победы — на трибуне рядом. Знаковый XIX съезд партии — Ворошилову отводится самая почетная роль закрыть съезд. Дружба настоящих мужчин и настоящих соратников, достойных друг друга. Добавьте абсолютную бесстрашность Климента Ефремовича, для него, такое сложилось у меня впечатление, чувство страха было недоступным. Атрофировалось оно еще в молодости. Даже не будем брать воспоминания С.М. Буденного, уже маршал, член Ставки приезжает на фронт в Крыму и селится в землянке на переднем крае, при обстреле немцами даже часовой у землянки погибает, а Ворошилову плевать абсолютно. Ни возраст, ни положение характер Первого маршала не изменили. И с чего это он вдруг стал бы трусом уже после войны? Да еще довольно жесткую и взрывную натуру добавьте к этому.

И теперь смотрите, если брать «дачную историю», то Климент Ефремович спокойно принимает факт бездействия охраны, приведший к смерти его друга. Если кто-то в это верит, то это проблемы, связанные с его личными моральными качествами.

Так значит, смерть И.В. Сталина произошла от естественных причин и умер он уже в присутствии Ворошилова и других членов руководства? Да, она произошла так, что это не вызвало никаких подозрений у них. Сталин умер от болезни в их присутствии. И, конечно, он умер 2 марта. Как я уже писал, начать собирать Пленум при болезни еще живого Вождя близкие соратники не позволили бы. Суками они не были. А Пленум начали созывать не позднее 2 марта, иначе к 6-му числу не успели бы.

Но зачем-то, во-первых, понадобилось скрыть сначала истинные дату и место кончины и, во-вторых, понаписать таких мемуаров, из которых следует, что подозревать в убийстве Сталина можно Л.П. Берия, а остальные соратники этой смерти только рады были и сразу же, еще у постели умирающего, перегрызлись за власть. Да еще и, с большой степенью вероятности, уничтожили тело Сталина, уничтожили почти все медицинские документы Вождя и запустили слухи о его маниакальном недоверии к медицине. Я долго ломал голову над этими загадками, пока внимательнейшим образом не перечитал книгу Мясникова «Я лечил Сталина».

Надо сказать, что сам профессор Мясников — еще та личность. Лучше всего о нем рассказал в предисловии к его книге, изданной в 1992 году еще один такой же «нравственный» врач академик Чазов. Как-то министр здравоохранения СССР, еще не Чазов, застал Мясникова в театре с аспиранткой. Министр позвонил ректору института, в котором работал этот «лечивший Сталина» и потребовал профессора-блядуна уволить на пенсию. Ректор отказался, а Мясникову сказал: вот когда ты перестанешь бегать за аспирантками, тогда я пойму, что тебе пора на пенсию, а пока ты бодр и деятелен, если молодых девок еще окучиваешь.

Это Чазов на полном серьезе написал в качестве положительной характеристики Мясникова и его ректора. То, что после «театра» аспирантка уже без проблем защищала любую бредятину в качестве диссертации, это деятелей советской медицинской науки волновало, кажется, меньше всего.

Ну и коллекционирование полотен известных живописцев Мясникова интересовало больше, чем подготовка к лекциям в институте. У него такие шедевры в квартире висели! Довольно откровенная книга о самом себе получилась у него. Особым умом он не блистал, поэтому, хвастаясь, выложил о себе много такого, что вызывает элементарное отвращение к личности писавшего.

Так вот, самое главное, Мясников написал, что Сталину, когда его «на даче лечили», сделали электрокардиограмму и кардиолог поставил диагноз — инфаркт миокарда! Весь консилиум врачей, вызванных «на дачу», диагноз кардиолога, оставшегося безвестным, имя его Мясников не назвал, с гневом отверг.

157